- Вот так оно всё и началось, Тёрн.

- А дальше? От Некрополиса до Нэира добрых пять сотен лиг по прямой. И потом... Сидха сказала, что погибла вся её Ветвь. И обвинила в этом тебя.

Стайни часто заморгала. Отвернулась в сторону. И наконец с глухим гортаным стоном упала на колени. Её начало бурно рвать.

Тёрн стоял рядом, скрестив руки на груди, но помочь отнюдь не спешил.

- Это из тебя старая память выходит. И подсаженная сущность. На вот, выпей, - он протянул деревянную фляжку Гончей, когда судороги и приступы рвоты мало-помалу сошли на нет. - С этим не надо бороться. Напротив - чем скорее все это... тебя покинет, тем лучше. Так ты действительно перебила всех её родных, Стайни?

Гончая с трудом поднялась на ноги, вытирая испачканный подбородок. Глаза её расширились, по вискам стекал пот.

- Это правда, Тёрн, - наконец выдавила она.

Дхусс, не желавший, чтобы его называли дхуссом, молча покивал и осторожно коснулся тонкого плеча могучей ладонью.

- Я не судья тебе, Стайни. Нэисс сказала, что ты её кровница. Я лично считаю месть бессмысленной и глупой - ведь мёртвых не воротишь - тем более, что ты при этом отнюдь не была собой. Конечно, остановить преступника и безумца, убивающего направо и налево, необходимо, вот только к мести это не должно иметь никакого оношения. У нас - другой случай. Впрочем, полагаю, что должен знать, как и почему это произошло. Для массовых убийств у Некрополиса имеются другие инструменты.

Стайни ответила не сразу. Они пробирались настоящей лесной крепостью, горную чащу всю заплели вьюнки и плети дикого пьянника. Острые шипы то и дело впивались в серую куртку Гончей, несмотря на всю её почти что нечеловеческую ловкость. А вот Тёрн скользил сквозь заросли легко и свободно, словно сызмальства только по таким и ходил. Стайни сердито обламывала преграждавшие ей путь сухие мшистые сучья, Тёрн вместо этого только пригибался.

- Не стоит, оставляешь следы, - заметил он, когда Гончая в очередной раз протянула руку.

- В эдакую крепь никто не полезет, - проворчала Стайни. - Некрополис лесов не любит.

- И потому ты решила, что здешние места послужат хорошей защитой?

- Почему бы и нет? - пожала плечами девушка. - Идти-то всё равно куда-то надо. А мне все едино. Так уж лучше здесь. Тебя держаться стану. Ты, Тёрн, хоть и странный, а... а надёжный, - закончила она, и неожиданно покраснела.

Дхусс улыбнулся, обнажив клыки.

- Спасибо за доверие, Стайни. Нет, всё-таки встречи в диких краях хороши одним - сразу видно, пойдёшь ты с этим спутником дальше или нет. Ну, а ты сама-то - рассказывать будешь?

- Что с тобой сделаешь, шипастый ты наш... Слушай, коли уж так интересно.

...У Гончих Некрополиса свои пути и тропы. Каждая ревниво хранит секреты своих дорог. Гончие редко помогают друг другу и только по приказам Мастеров. Некрополис предпочитал точные и стремительные уколы рапирой могучему удару боевого молота, способного крушить даже самые прочные шлемы.

До пределов владений Мастеров Стайни добралась обычным дилижансом. От Некрополиса, столицы прямым, широким и тщательно замощёным трактом до Сафара, самого крупного города в западном урезе, крупном центре сталеплавильных и железоделательных мануфактур, потом тоже почтовым экипажем, но уже куда скромнее - к пограничью. Дилижанс, само собой, принадлежал Гильдии, но внешне ничем не отличался от обычных, что перевозили почту и пассажиров по всем концам подвластной Мастерам земли. Двое угрюмых возниц, сменяя друг другу, неустанно погоняли тягунов. Время от времени приходилось останавливаться на почтовых станциях, ожидая замены - несмотря на всю важность задания (по словам Мастера Ошгрена) никаких особых привилегий Стайни не получила.

На границе кучер высадил Гончую в полулиге от порубежной реки Аэрно, уже после её слияния с Делхаром. На другом берегу начинались владения Державы Навсинай. Или Ордена Порядка, как её именовали в официальных дипломатических грамотах.

Между Некрополисом и Державой, само собой, особой дружбы и доверия не наблюдалось. Оба соперника знали о мощи друг друга и открытой войны, скорее всего, просто побаивались. И у тех и у других нашлось бы чем встретить армии вторжения, перехлестнувшие через приграничные укрепления.

Но уж шпионов, прознатчиков, осведомителей и просто поджигателей ни та, ни другая сторона не жалела. Даже один спаленный стог сена ослабляет противника. Также очень неплохо устроить падёж скота, отравить источники, вызвать мор и так далее и тому подобное. Средства для таких вещей что у Некрополиса, что у Державы были свои собственные, совершенно различные - вот только результат неизменно оказывался одинаков. Приграничная полоса пустела. В Державе, где вольностей пока ещё оставалось несколько больше, пахари и мастеровые просто снимались с насиженных мест и подавались куда глаза глядят, в том числе - и в "варварские" королевства, в надежде, что там до них не дотянется длинная рука ни Гильдии Мастеров Некрополиса, ни правившего Державой Навсинай Высокого Аркана, совета высших посвящённых и магов.

Во владениях Некрополиса подобные художества не сошли бы беглецам с рук - за самовольное оставление земли или мастерской полагалось зомбирование через расчленение. Жители пограничья пользовались всяческими льготами и привилегиями; правда, все они, как один, не раздумывая променяли бы эти привилегии на тихую и спокойную жизь где-нибудь в дне пути от столицы серых магов.

Стайни осталась одна. Гончая не тратила время на размышления, что и как ей надо сделать. Нужные мысли возникали словно сами собой.

Глухой ночью, когда две маленькие луны (тоже прозывавшиеся Гончими) закрыла тяжёлая завеса мглы, Стайни бесшумно нырнула в плавно струящиеся речные воды. Разумеется, и та, и другая сторона бдительно следили за рекой - и не только за берегами.

Безо всяких хитроумных приспособлений Гончие могли остваться под водой больше двухсот ударов сердца. Разумеется, простого человеческого сердца, не шестикамерного, как у дхуссов.

Стайни плыла, не борясь с течением и лишь стараясь удерживать общее направление. Выпитое перед погружением снадобье дало её возможность видеть под водой и в почти что абсолютной темноте. Она была очень осторожна - зная, кто может таиться в мрачных придонных ямах, которые навсинайцы во множестве рыли пригнанными сюда из низовий землечерпалками.

До вражьего берега оставалось не больше двух десятов взмахов, когда Стайни всем телом ощутила упругий водяной удар. Чьё-то могучее тело шевельнулось возле самого дна, специально углублённого и очишенного. Гончая мгновенно замера, раскинув руки и ноги, полностью отдаваясь на волю течения. Донные Стражи сильны и почти что неуязвимы, но чуют плохо, Державе так и не удалось наделить их сколько-нибудь приличным нюхом, не говоря уж о зрении.

Внизу, под застывшей Гончей, медленно скользнуло длинное гибкое тело. Больше всего оно напоминало самую настоящую цепь - если бы только цепь умела плавать. Мелькнули красные огоньки многочисленных глаз - ими было покрыты и бока, и спина монстра. Стайни очень хотелось в этот миг зажмуриться, но выучка Гончей победила. Как и полагалось по наставлениям, она проводила чудовище взглядом и лишь когда оно окончательно скрылось, позволила себе осторожный гребок.

Берег, само собой, тоже охранялся. В речной песок руки сотен работников вбили здоровенные колья, окованные железом. Железо слыло заговоренным - оно не поддавалось ржавчине. Даже Держава Навсинай была не в силах соорудить непреодолимую стену вдоль всей границы, но зато уж на стражей она, Держава то есть, не поскупилась.

Стайни пришлось закапываться в прибрежный ил, словно лягушке или тритону. Руки в перчатках со стальными когтями быстро вырыли убежище. Гибкая трубка вела к закреплённому за спиной Гончей меху - какие-то непонятные смеси алхимиков и волшебство Мастеров очищали в нём воздух, так что Стайни могла провести под водой долгие часы, выжидая удобного момента.

Этого самого момента долго не выпадало. Берег Державы щетинился кольями, норовил подсунуть под ноги волчью яму или натянутую тесьму, высвобождающую спуск самострела. Но эти опасности слыли знакомыми и привычными. Мастера Боя до седьмого пота гоняли своих двуногих псов по настоящим полям, напичканным всеми мыслимыми препятствиями и западнями. Держава страшна была совсем не этими, в общем-то, обычными для любой границы сюрпризами.

И сейчас Стайни терпеливо, не шевелясь, лежала, зарывшись в мягкое речное дно. Она не чувствовала холода, выпитые загодя эликсиры ещё действовали. Она слушала. Искусственно обострённый слух и повышенная способность ощущать колебания - Гончая старалась поймать разрыв в почти непрестанно вышагивающих по берегу патрулях. И патрулях не обычных.

Топ. Бу-ум, бум. И вновь - топ. Бу-ум, бум. Умный, старательный страж бредёт по берегу, простукивая землю перед собой древком короткого копья. Бу-ум - ударяют тяжёлые ступни. Бум - коротко вторит недлинный опорный хвост. Страж один, он не нуждается в напарниках.

Одновременно Стайни слышала шаги трёх других стражей. Высчитывала мгновения и локти расстояния - его нужно покрыть одним рывком. Стражи отменно зорки и, к прискорбию, также отменно метки. Алхимики Навсиная ни в чём не уступят некрополисским знатокам ядов и антидотов. Оголовки стрел отравлены. Умереть от этого яда не умрёшь, но двигаться не сможешь. Стреломёты нарочито сделаны маломощными, но бьют они часто и попадают, увы, метко.

В идеально выверенном чередовании дозорных долго не удавалось отыскать и малейшей щели. Стражи вышагивали с математической точностью. Однако даже с ними что-то могло произойти, один из них замешкался, задержался, и тщательно выверенная сеть на короткое время разошлась.

Теперь двое стражей шагали прочь от Гончей, обернувшись к ней спинами, а третий, тот самый, задержавшийся, был ещё слишком далеко, чтобы стрелять наверняка - даже если он её и заметит.

Сейчас.

Гончая рванулась. Конечно, лучше всего проползти незаметно, но навсинайцы, наверное, что-то почувствовали, или же постарались их маги, пренебрегать которыми тоже не стоит.

Бросок Гончей - это скольжение меж временем. Это один молниеносный росчерк чёрным по чёрному. Словно удар рвущего кольчугу клинка. Не то что попасть, но и заметить это - почти невозможно.

Не для стражей Державы, конечно.

Бросок Гончей - это режущий лицо воздух, вдруг вставший на пути непреодолимой стеной. Бросок Гончей - это мало что не рвущиеся мышцы и сухожилия, которые спасают только принятые эликсиры и загодя наложенные заклятия. Каждый такой бросок дорого обходится Гончей - выпитая зараза ещё долго вызывает сильную рвоту, тело неосознанно пытается очиститься от злой магии.

Далеко позади остались ещё не успевшие упасть обратно брызги. Гончая мчалась по прибрежному песку, перепрыгивая через настороженные ловушки и капканы, перемахивая ждущие её волчьи ямы, спиной и боками чувствуя движения заметивших её стражей. Казалось, сейчас она способна заметить даже яростный алый блеск в их глазницах.

Сухой щелчок, взлетевший фонтанчик песка возле самой ступни. Стрела. Точнее, короткий и толстый арбалетный бельт. Надо же, так издалека - и так точно... Беги же, Гончая, беги!

Выше, на приречных холмах, начинались башни и частоколы. Они не образовывали сплошной преграды и служили средством стеснить высадившуюся армию противника, буде ему придёт в голову пойти на прорыв именно здесь. Тут Гончая уже ничего не страшилась.

Все три стража её, конечно же, заметили и пустились в погоню. Они неутомимы, в отличии от Гончей, но она куда быстрее, да и темнота - надёжный (хоть и единственный) союзник.

Однако целых пять или шесть раз Стайни пришлось нырками и перекатами уходить от метко нацеленных стрел. Били стражи очень точно, если бы не эликсиры и магия - она бы нипочём не сумела уклониться.

Однако всё кончилось благополучно. Разумеется, чисто она пройти не смогла. От границы вглубь Державы полетят срочные донесения; начнётся большая охота. Послу Некрополиса опять вручат официальную ноту протеста; послу Навсиная, само собой - ответную, со встречным обвинением Державы в устроении провокаций и инспирировании напряженности в двусторонних отношениях.

Конечно, это если Гончая не попадётся в руки навсинайцев живой. Впрочем, лучше бы ей не попадаться, потому что тогда её участи не позавидуешь. Гильдия Мастеров не прощает ни провалов, ни, само собой, измены.

Однако она, Стайни, не достанется врагу ни живой ни даже мёртвой. Откупорить заветную склянку из толстого небьющегося стекла - и на десять шагов вокруг всё обратится в пепел, в котором, как известно, не отличишь слугу Некрополиса от верноподданого Державы.

Но до этого дело не дойдёт. Она заслужит свою третью руну.

- То есть тебе всё-таки хотелось отличиться перед ними? - испытующе спросил Тёрн. - Тебе более чем не нравилось твоё дело и твои начальствующие, но тем не менее ты хотела добиться успеха?

Стайни опустила голову.

- Да, Тёрн, - наконец со вздохом ответила она. - Мне хотелось выдвинуться. Самой отдавать приказы. Не быть мелкой сошкой. Они не ошиблись, когда покупали меня.

- Они-то как раз ошиблись, - заметил Тёрн. - И притом крупно. В тебе.

Девушка выразительно подняла брови, но ничего не ответила.

- Так, реку мы перешли, от стражей оторвались. Что дальше-то, Стайни?

- Дальше... дальше самое неинтересное и неприятное, Тёрн. Но раз уж взялась я тебе исповедываться, доскажу всё до конца, без утайки.

В могучей и славной Державе Навсинай, оплоте законности и порядка, хватало не только устроенных городов, прямых, как по линейке проведённых трактов и каналов, отрытых в древние времена трудом сотен тысяч рабов. В достатке имелось также глухих, нехоженных троп в буреломных лесах, забытых, покинутых всеми деревень и запустошенных поселков. Никакие сети Державы не способны были ухватить мелкую тёмную рыбку-Гончую, бесшумно скользившую в стоячей воде громадного государства.

Стайни пробиралась тёмным бездорожьем, избегая не только дорог, но даже и звериных троп. Никто не видел её, ничей глаз не способен был заметить её движение - быстрое, упорное, неутомимое. Путь был неблизок, но зато вёл по сплошным чащобам, куда не смогли бы сунуться никакие стражи.

Погони за собой она не чувствовала. Конечно, пройти чисто не удалось и Мастер Ошгрен будет недоволен, но хорошо, что она цела, невредима, не ранена и имеет почти полный запас эликсиров. Израсходованы только те, что она и планировала пустить в дело. Всё идёт хорошо. "Даже слишком", не преминул бы добавить Мастер Ошгрен, но... в конце концов, кому какое дело, если задание она выполнит точно и в срок?!

Места, где обитал нужный Стайни род сидов (или "Ветвь", как говорили они сами) лежали на западном краю Державы, в самом сердце Деннского полуострова, нечто вроде анклава, предоставленного сидам Высоким Арканом. Подданными Державы сиды не считались, не несли повинностей и не платили податей; последнее, впрочем, было не совсем верно. Одну подать с них Держава всё-таки брала, а именно способными к магии девочками и мальчиками. Их отправляли в известные жестокостью своего обучения магические школы: мальчиков-сидов - в Скирингдарр, по-простому - Давильня, а девочек ждал Дир Таноли, или, как уже говорилось в этом повествовании - Шкуродёрня. Обратно в свои Ветви выросшие там сиды и сидхи не возвращались.

Интересно, что обе Школы лежали вне пределов Державы Навсинай, словно подчёркивая этим свои независимость, беспристрастность и принцип невмешательства в дела остальных земель. Дир Таноли стоял на скалистых берегах северной оконечности холодного и сурового Моря Тысячи Бухт; Скириндагар находился далеко на западе, на Море Мечей, отделявшем восточный континент Райлега от западного.

Почему Некрополису понадобилась именно эта сидха, Стайни, понятное дело, не знала. Да и не хотела знать. Её интересовало как именно выполнить задание, а не зачем она станет его выполнять.

...От гранийы до места назначения Гончая добиралась шестнадцать полных дней. Она почти ничего не ела, утоляя и без того заглушённых эликсирами голод тонкими полосками сушёного мяса, в свою очередь пропитанного какими-то снадобьями. Когда она только привыкала к подобной пище, её неделями выворачивало наизнанку. Будет выворачивать и теперь, но только когда она вернётся с задания.

Близко к людским деревням и городам, равно как и к поселениям других рас Стайни не приближалась. Не только люди Державы ненавидели и боялись силу Некрополиса.

Единственное исключение она сделала, когда уже почти вплотную приблизилась к месту. Следовало встретиться с человеком по имени Адверус. Мелкий купчик занимался какой-то меновой торговлей с нелюдимыми сидами. Отчего-то они ему доверяли.

Следовало выждать также и удобного момента, чтобы к Арведусу пришла бы именно та сидха, что надо.

Городок Ниэр, где обитал нужный Гончей человек, стоял примерно в полудне пути от лесной твердыни сидхов.

Купчик обитал в неплохом по местным меркам доме, длинные скаты крыши спускались почти до земли. В самой деревни стражей не оказалось, то ли они окончательно потеряли след Гончьей и отказались от погони, то ли ей просто повезло. Мешкать она не стала. Дождалась темноты и неслышной тенью скользнула в окно, обращённое на залитые мраком поля.

Сказать, что Адверус испугался, увидав внезапно выросшую в дверном проёме невысокую стройную фигурку, затянутую в чёрное и серое - значит ничего не сказать.

Он сидел за недурно накрытым столом; в красном углу, как и положено верноподданому Державы, красовался знак Высокого Аркана. Адверус выронил нож, да так и замер с открытым ртом, выпучив глаза и не в силах шевельнуться.

Гончая ухмыльнулась. Всё-таки это приятно, когда тебя боятся.

- Что же тут приятного, Стайни?...

- Не знаю, Тёрн. Рассказываю правду, как на исповеди. Было приятно, а почему, отчего - не знаю. Может, это я такая чёрная внутри, может, это все сна...

- Не всегда всё надо на снадобья валить. Впрочем, давай уж, заканчивай.

- До конца нам ещё не близко, Тёрн.

Адверус жил один, для услуг и постели содержа красивую меднокожую рабыню из южных варваров. Гончей даже не потребовалось ему угрожать. Купец готов был вылизать ей сапоги, он вообще готов был на всё, что угодно. Наверное, успел подумать, что в Некрополисе о нём просто забыли.

Опасное заблуждение. Некрополис, как и Смерть, не забывает никого и ничего.

Разумеется, в ответ на слова Гончей Адверус тотчас принялся ныть, уверяя, что это погубит всю его торговлю, ему придётся бежать, потому что сиды, конечно же, узнают, кто опоил одну из них. Гончая слушала и презрительно усмехалась, а когда купчик выдохся, бросила только одно слово:

- Сколько?

Потупившись в притворной стыдливости, купчик назвал сумму.

- Разумеется, в доброй державной монете, - и алчно потёр руки.

Гончая молча полезла в один из кармашков пояса.

- Державной монеты не имею. Я тебе не меняла с повозкой и осликом. Бери вот это, сдашь тому же меняле и получишь втрое больше, чем у меня попросил, - на колени купчику упал небольшой, но увесистый серебристый слиток.

Девет, магический металл, куда реже и ценнее золота.

- Ого! - разом повеселел Адверус, чёрные глаза жадно сверкали. - Тут и впрямь... - он взвесил слиток в руке, - четыре суна и... и три, нет, все четыре лумны.

- Прямо в точку, - сухо кивнула Гончая. - Ну, теперь мы в расчёте?

- Н-ну-у-у... - замялся купец. - Оно-то, конечно, дело правильное, слиток добрый, но...

- Никаких "но", - негромко сказала Стайни, но так, что купец тотчас умолк, словно проглотив язык. - Добьёшься, чтобы сидха пришла к тебе как можно скорее. Угостишь вином. Самым лучшим. В вино добавишь каплю этого, - перед купцом появился флакончик с жёлтой притёртой пробкой. - Одну каплю, понял?

- А... может... ты сама? - запинаясь, пробормотал Арведус.

- Нет уж. Ты слиток получил, ты и делай, - отрезала Гончая. Не говорить же этому отребью, что сидха может просто почуять затаившуюся поблизости Гончую Некрополиса? А эликсир надо добавить непосредственно перед тем, как жертва выпьет вино, иначе снадобье потеряет силу.

- Скажи спасибо, что мы её из твоего дома не выкрадываем, - сухо добавила Гончая.

Это, конечно, было бы самым правильным решением. Не лезть вглубь подвластных сидам лесов. Но это означало бы на самом деле провалить Арведуса. Сиды бы очень быстро дознались, что к чему. А Некрополису такой человечек ещё мог и пригодиться. Возможно, в другом месте, возможно, в другое время - Гильдия Мастеров зачастую ценила своих прислужников, живущих обычными жизнями добропорядоченных верноподданых Державы, куда больше, нежели жизни боевых Гончьих. Может, оттого, что Гончьих хватало, а вот согласных служить Некрополису в пределах Навсиная - напротив?

...Адверус выполнил приказ. Полных четыре дня потребовалось ему, чтобы срочно достать какие-то вещи, давно заказанные Нэисс, той самой сидхой, котрую должна была выкрасть Гончая. На шестой день сидха пожаловала сама. Этого Стайни не видела, пряталась далеко в лесу - сиды ни в коем случае ничего не должны заподозрить.

Наступила пора двигаться дальше.

Мало-помалу леса вокруг Гончей стали меняться. Люди позволяли деревьям расти как предназначено природой, интересуясь лесом только как источником дров да бревён для построек. Ну и ещё рассматривали его как охотничьи угодья.

Сиды старались всё вокруг переделать по своему вкусу. Они не знали и не любили строительства, предпочитая изменить вольно растущее дерево, чем срубить его и уложить очищенный от сучьев, ошкуренный ствол в венец дома.

Заросли игольников, вьюнов и ядренника уступили место аккуратным посадкам деревьев и кустов, которые Стайни раньше видела только на гравюрах в вивлиофике Гильдии Мастеров.

Здесь следовало быть осторожной. Обычные леса не таили никакой угрозы для человека, звери сами старались убраться с его дороги. Леса сидов, напротив, нашпигованы были хитроумными живыми ловушками, настороженными на двуногую дичь. Чем-то, наверное, сиды были очень важны для Державы, если могучее государство позволяло кучке инородцев в открытую отлавливать неосторожных подданых Навсиная, подобравшихся слишком близко к запретным местам.

Разумеется, сиды жили не только в пределах Державы. Немалое их число селилось в так называемых "варварских королевствах", много было сидов странствующих, а далеко на западе и юго-востоке жило и здравствовало несколько самых настоящих сидских царств. И - знала Стайни - именно сиды составляли становой хребет так называемого Союза Стихийных Орденов, тех, кто практиковал магию Стихий и Природы. Гербом этого союза служил зелёный лист, с которого, точно из грозовой тучи, срывалась молния.

И Гильдия Мастеров, и Держава Навсинай имели давнюю распрю с этим Союзом. В последнее время "природники", как презрительно именовали их в Некрополисе отступили дальше на окраины континента, казавшаяся бесконечной "малая война" на трактах и караванных тропах поутихла. И Некрополис, и Навсинай не преминули отодвинуть свои пограничные столбы подальше на все четыре стороны света.

...Выше и толще становились древесные стволы, зелёный полумрак распространился окрест, особые тенелюбивые травы расстелились под ногами мягким ковром. Бесполезные птички-пустозвонки пропали тоже, теперь над головами неспешно, гордо и гармонично перекликались, выводили замысловатые трели сидские певуны - неказистые на вид, но пению их можно было внимать часами. Говорили, что язык свой сиды позаимствовали именно у птиц.

Здесь уже нельзя было шагать, беззаботно вертя головой по сторонам. Живые ловушки сидов действовали безотказно, а подобрать полный набор противоядий к их отравам до сих пор не смогли даже Мастера-Алхимики Некрополиса. Знаменитые стражевые лозы, разнообразнейших видов, незаметно протянувшиеся под опавшей листвой, опутавшие лес невидимой паутиной. Присыпанные землей венчики-пасти хищных растений, гибкие лианы, больше похожие на настоящих, живых змей, и змеи, больше похожие на лиан, поскольку умеют присасываться к деревьям, выпивая соки. Подобные одеялам листья, бесшумно падающие сверху и окутывающие жертву подобно кокону, который не прорезать якобы никаким оружием. И так далее и тому подобное.

Гончей пришлось то красться на цыпочках, едва касаясь пальцами земли, то мчаться стрелой, кидаясь от дерева к дереву, а за ней, взрывая землю, из-под поверхности вырывались тугие петли ловчих лоз. Приходилось пробираться и поверху, чуть ли не по-беличьи перемахивая с ветки на ветку. Хорошо ещё, что снадобье, которое Адверус дал сидхе, действовало безотказно, след держался чёткий и ясный. Гончая старалась не пускать в ход оружие. Лес сидов - одно громадное живое существо. Рань хоть одну лозу - мигом полетит весть, от корня к корню, всё дальше и дальше, в самое лесное сердце, где до сих пор не побывал ни один слуга Некрополиса (и куда, собственно говоря, нечего соваться и ей, Стайни) - а потом оттуда придёт поистине убийственный ответ. Правда, сама Гончая не могла понять, почему вся мощь леса не обрушилась на неё сразу же, как только сработала первая ловушка, чей широко распахнувшеся пасти, усеянной мелкими острыми зубами, Стайни избегла отчаянным прыжком лишь в самый последний момент. Если всё здесь связано воедино - почему тогда ей дают идти дальше? Или ловушки срабатывают настолько часто, что сиды просто уже к этому привыкли? Тоже может быть, должны же эти растительные монстры чем-то питаться...

...Там, где обитала нужная Гончей Ветвь, она добралась, как и рассчитывала, под вечер. В темноте лес сидов становился совсем дурным местом. Ходить по нему не могла даже она, Стайни, несмотря на всю выучку и эликсиры.

Гончая вскарабкалась высоко по гладкому стволу. Название этого дерева она знала только по-сидски, на любом из человеческих языков это прозвучало бы как бессмысленный набор звуков. Гладкая, тёплая кора на ощупь казалось кожей живого существа. Могучие ветви отходили от ствола совершенно горизонтально, однако в нескольких шагах от него резко устремлялись вверх, прямые, словно древки исполинских сарисс, коими бились непобедимиые до срока фалангиты старой Империи.

Здесь сиды проложили свои воздушные пути. Они не слишком любили ступать по земле, предпочитая иметь под босыми ногами живую плоть дерев. Дороги сидов являли собой перекинутые с одной развилки на другую узкие жерди, по который смог бы пройти разве что человек-циркач.

Стайни легко вскочила на жердь, пробежала по ней, ловко балансируя. Разумеется, достичь изящества и грации истиннорождённой сидхи она не могла, но для слуги Некрополиса главное - действенность.

Гончая замечала многочисленные следы. Сиды были здесь. Оборванные черенки ореховых шишек, свисавших на длинных пружинящих стеблях, кое-где попадавшаяся шелуха, оструганный сучок (порой сиды не брезговали и инструментами). Деревья становились всё выше, листья - всё щире и темнее. Лёгкие ветерки предупредительно шуршали в высоких кронах, словно норовя оповестить о чём-то слишком далеко зашедшую Гончую. Вскоре впереди замаячил первый огонёк и Стайни надолго замерла.

Ветвь, из которой Гончей надо было выкрасть сидху, насчитывала едва ли три десятка семей. В отличие от людей, сиды не жили постоянными парами. И для сида, и для сидхи считалось обычным сменить за долгую жизнь пять, шесть, а то и семь спутников. Хотя, конечно, бывали и такие, что все отведённые им долгие сотни лет проводили только с одним избранником или избранницей. О таких слагали баллады менестрели, однако сами сиды к подобному относились не слишком одобрительно. Их раса никогда не отличалась многочисленностью, а люди, кванги, суоры стремительно множились и занимали всё новые и новые земли. Особенно в этом преуспевали суоры, горластое низкорослое и длинноухое племя, у которых отчего-то сохранились хвосты. У них женщина, родившая меньше десяти детей, считалась неполноценной и подлежала осуждению всем многолюдством. Суоры служили неиссякаемым источником насмешек для всех остальных рас Райлега, отличаясь в то же время крайней вспыльчивостью и обидчивостью. Это уже привело к не одной войне.

Впереди голубел огонёк. Стайни почти наяву представила себе, как он лежит, неопаляющий, на подстилке из мха в глубоком дупле, освещая протянутую высоко над землёй дорогу холодноватым ровным светом. Граничный огонь. За ним, за тёмным переплетением ветвей - крошечные домики сидов. "Своего" у них очень мало. Оружие, одежда, немного деревянной посуды, простой инструмент. Сиды любят проводить время вместе. Уединяются они только на ночь. Они умеют быть "и вместе, и раздельно". А собираются они на общей площадке, плотном сплетении лиан и ветвей, сверху прикрытой плотной листвяной кровлей, защищающей от ветров и дождей.

Гончая достала из поясного кармашка плотно закупоренную склянку темно-красного стекла с притёртой пробкой. Открыла, высыпала на тыльную сторону ладони в чёрной мягкой перчатке небольшую горку красноватого порошка. Поднесла ладонь к ноздрям, глубоко вздохнула. Перед глазами помутилось, по тело прошла судорога. Гончая пошатнулась, борясь со внезапно накатившим приступом тошноты. Она знала, что это пройдёт, но в эти мгновения была совершенно беспомощна и беззащитна.

...Зато, когда сознание прояснилось, а руки перестали трястись, она чётко знала, куда идти. Обострённое сверх всяких пределов (на краткое время) обоняние подсказало, где спит нужная ей сидха.

Стайни тщательно проверяла дорогу. Здесь, на ближних подступах, сиды любили ставить самые коварные ловушки. Уже не просто живые капканы, но магические западни. До них редко добирался простой смертный, и потому даже Гильдия Мастеров мало что знала о них.

Гончая терпеливо ждала. В лунные ночи сиды часто засиживались допоздна, и в сливающемся свете двух небесных Гончих пели странные свои песни, дисгармоничные и резкие для человеческого слуха, без выраженной мелодии - песни, так несоответствующие общему облику сида. Но сегодня небо заткало пеленой, низкие облака спустились почти к самым вершинам леса, и сиды разошлись, оставив, как и обычно, посреди своей площадки негасимый магический огонь.

Выждав достаточное время, Гончая осторожно двинулась вперёд. Сердце билось неровно, дыхание сбилось - несмотря на все влитые в себя эликсиры. Она боялась. И ничего не могла с собой поделать. Если её захватят здесь... то лучше даже не думать, что с ней могут сделать. Но её не захватят, потому что всегда оставался эликсир последней надежды, не оставляющий после себя даже пепла. Её никогда не захватят. Она выполнит задание, вернётся в Некрополис, получит новую руну...

- Знаешь, Тёрн, а я ведь никогда не думала, что будет потом. Когда я перестану быть Гончей. Будующего словно и нету. Завтра никогда не настанет. Следующий год никогда не придёт. Есть смерть, но нет старости и слабости. Нет семьи, нет детей, ничего нет. Есть только Гильдия Мастеров и есть руны. Это казалось очень важным - получить новую руну. Неимоверно важно. Даже важнее жизни.

- Гончие никогда не выходили замуж?

- Нет. Никогда. Те, кто становился... ну, ты понимаешь, кому уже не требовалось никаких эликсиров, чтобы быть Гончими, тем уже и семья никакая не была нужна. Ведь цель Некрополиса - победа над Смертью, её подчинение, а вовсе не прирост уже живущих в этом мире. Мастера всегда говорили, что в Райлеге развелось слишком много ходящих, дышащих и гадящих тел.

- Да, слышал я такое, - вздохнул Тёрн. - Не хотел верить, но пришлось.

- Вот именно. Гончие ведь не живут, как и весь Некрополис. Даже те, кто просто землю пашут. Не живут, и всё. Тянут себе лямку, от рождения до могилы.

- Не всем ли смертным уготовано то же самое? - осторожно осведомился Тёрн.

- Нет. О, нет! - помотала головой Гончая. - Слышала я... что есть земли, где живут радостно, и не умирают по-настоящему... как я говорила, когда гаснешь - и всё, и ничего от тебя не остаётся, даже памяти.

- Интересно, - с каменным лицом проговорил дхусс. - Это где ж страна такая?

- Так ведь это сказка, - вздохнула Стайни. - Но красивая. Я её с детства помню. Всё, что могла, забыла, мамы лицо - и то забыла, а сказку это глупую - помню. С чего бы так, непонятно.

- Сказка. Да, да, сказка, конечно, - Тёрн отвернулся. - Ну, так а с тобой-то что дальше было?

- Нетрудно ведь догадаться...

Пути, ведущие к жилищам Ветви, наверняка защищены самыми мощными из имеющихся у сидов заклятий. Поэтому, само собой, входить через парадное Стайни не собиралась. Аккуратно забросила мягкую петлю на торчащий сук, натянула тонкий канатик, почти что проволоку - и с лёгкостью ярмарочной циркачки перебежала через тёмную пропасть. Замерла, вжавшись в кору, всматриваясь, вслушиваясь в ночь - но ничего подозрительного не обнаружила. Мириады древесных трескунов заливались брачными песнями, мелькали огоньки кружившихся тут и там светлянок; плотная стена листвы закрывала от Гончей пламя оставленного сидами магического огня, но это и хорошо - пламя это, опять же по слухам, способно было разрушать действие многих из заклятий Некрополиса.

Она стала медленно подтягиваться вверх, стараясь держаться подальше от листвяной стены. За зелёной завесой прятались вьюны, густо утыканные ядовитыми шипами. Чуяющие тепло гляделки бойко поворачивалсь за осторожно поднимавшейся вверх Гончей. Она чувствовала - к ней начинают приглядываться, ловя каждое движение десятки и сотни нечеловеческих, но оттого не менее зрячих глаз. Что-то неладно было с обычными эликсирами, выпитыми и выплеснутыми на себя, и Гончая, чуть поколебавшись, вскрыла потайной карманчик пояса. Узкие склянки в мизинец длинной здесь были сделаны из иссиня-чёрного непрозрачного стекла, прочного, словно камень. Эти снадобья хранились на крайний случай. Они выжигали Гончую изнутри, ошибка с дозой - и они могли не помочь, а убить.

Повиснув на одной руке, Стайни зубами выдернула пробку. Над скляницей медленно поднялось малиновое облако, трепещущее, словно живое. Девушка задрожала, однако покорно окунула лицо в эту дымку. Тело в тот же миг конвульсивно изогнулось, однако вцепившиеся в ветвь пальцы только сжались ещё крепче. Мышцы горла парализовало, давя готовый вырваться отчаянный крик боли. На несколько мгновений Стайни потеряла сознание; на ветке висела просто тряпичная кукла.

Однако злое снадобье подействовало. Сотни глаз послушно отвернулись, словно больше и не замечая обеспамятовавшую Гончую. Ядовитые шипы вновь спрятались под покровом листвы.

Веки Стайни медленно поднялись. Боль отступала неохотно, словно собака, не желающая выпускать лакомую кость. Всё тело словно побывало в крутом кипятке, но своё дело эликсир сделал. Стражевые лозы сидов отвернулись и убрались восвояси.

Теперь можно было двигаться дальше. Выше, там, где кончалась непроницаемая стена листвы и плотно сплетшихся ветвей, между ней и кровлей остался узкий просвет. Он тоже наверняка нашпиговал ловчими вьюнками и прочими прелястями, но сбивающий их с толку эликсир, затуманивший ауру Гончей, пока ещё действует.

...Она бесшумно скользнула по ветвям, ловкая и гибкая, словно ночная охотница-вельта². Лозы и лианы лениво шевельнулись, словно в полусне, и на самом деле пропустили Стайни внутрь. В середины площадки, больше всего напоминавшей огромное гнездо, ровно горел магический огонь, освещая небольшие аккуратные круглые домики-шалаши, так укрытые в самой гуще ветвей, что даже Гончая не сразу разглядела их. Она точно знала, где спит нужная ей сидха.

Внутри тепло и темно. И смутно различимые контуры тела. Гончая не позволила себе ни мига торжества - работа ещё не сделана.

В ход не требовалось пускать ни эликсиров, ни снадобий. Весь этот арсенал понадобится после. А сейчас - одно короткое касание двух только Гончим известных точек на шее - и сидха, вздрогнув, беспомощно вытянулась на ложе из листвы. Снадобье, подсунуток ловкими руками Адверуса, не только указывало Гончей дорогу. Теперь оно помогло сохранить пленную сидху бесчувственной. Разумеется, потом всё равно придётся добавлять эликсиров, но пока - хватит.

Легко вскинув на плечо тонкое тело, Гончая неслышной тенью выскользнула из опустевшего домика.

Обратно - той же дорогой. Всё в порядке. Эликсиры действуют. Ничего не случится. Она выполнила задание. Она получит свою ру...

- Эй, - негромко произнёс мягкий голос у неё за спиной. - Куда торопишься, Гончая? Да ещё с таким грузом?

И - короткий рубящий свист отпущенной тетивы. Пяти тетив, если быть точным.

Гончей не надо обрачиваться, чтобы понять, куда летят стрелы и что делать ей самой. Напичканное алхимической отравой тело ответило само. Надрывая связки, Стайни выпустила похищенную сидху, выгибаясь в немыслимом, невозможном пируэте. Длинные листовидные наконечники вспороли воздух совсем рядом, но всё-таки прошли мимо - не дальше одной ладони, но всё-таки мимо. А Гончая, продолжая действовать словно бездушная боевая машина, швырнула в пятерых сидов-лучников ещё одну склянку. Эту пришлось сперва выдернуть из толстостенного стеклянного футляра, потратить долю мгновения, но оно того стоило. Ни один сид не успел вторично натянуть лук. Стеклянный пузырёк разбился с лёгким треском о грудь стоявшего в середине сида и все пятеро лучников мгновенно окутались обманчиво-лёгким прозрачным серым дымком. Он слегка светился приглушённо-жемчужным, и скорее подошёл бы для какого-нибудь давно ожидавшегося праздника, чем для жестокого боя.

Тем не менее все пять сидов мгновенно и беззвучно свалились с ног. Никто не захрипел, не схватился за горло, не успел ни крикнуть, ни позвать на помощь - данное снадобье Некрополиса убивало мгновенно и безболезненно (в отличие от многих других, совершенно противоположного свойства).

Гончая нагнулась к своей бесчувственной добыче, вновь вскинула её на плечо. Ясно, что она обнаружена, ясно, что сиды подстроили ей ловушку. Но они позволили ей зайти слишком далеко. И им это дорого обойдётся.

Оставим им теперь ма-а-ленький подарок. Так, чтобы другие сиды надолго бы это запомнили. Гончая разжала пальцы, вниз упал небольшой тёмный пузырёк, тотчас затерявшись среди сплетшихся веток.

...Нет, наверное, это всё-таки не была заранее спланированная засада, мельком подумала Стайни, когда наверху наконец поднялась тревога. Скорее - просто очень самоуверенный начальник ночной стражи решил отличиться. Вместо того, чтобы выстрелить сразу, стал произносить всякие никчёмные слова. Высокомерного сида, впрочем, не спасло бы и полное молчание, Гончая всё равно услыхала бы спущенные тетивы и успела уклониться (если только лучники не стреляли бы совсем уж в упор).

Сиды, однако, очень быстро разобрались, что к чему. И, конечно, не замедлили сделать единственно возможное и разумное: отдать приказ всем своим ловчим лозам и живым капканам хватать всё, что движется вблизи от них.

Тёмный лес ожил. Повсюду - под покровом опавшей листвы, в подлеске, в кустах, буреломах, оврагах, наверху, в кронах - зашевелились, зашуршали, пробудились к жизни сбитые на время с толку стражи обиталища Ветви. Стайни пришлось метаться из стороны в сторону, совершая немыслимые прыжки (и притом с известной ношей на плече). Гигантские ловчие листья, покрытые блестящими от клейкой жижи ворсинками, схлопывались совсем рядом с ней, воздух пронзали длинные шипы стражевых лоз, падали сверху душащие петли вьюнков, клацали зубами живые капканы - странные создания, состоявшие почти исключительно из одних челюстей.

Гончая как могла отбивалась. Она не хотела оставлять много следов, но сидам-трапперам достаточно будет одного её запаха, рассеянного в ночи, едва заметно примятой травы, ненароком задетой ветки. Боевые эликсиры следовало беречь, и Гончая отмахивалась коротким прямым клинком. Воронёная сталь, закалённая в кузницах Некрополиса, с лёгкостью рубила незащищённую плоть, лианы и вьюнки, извиваясь в последних конвульсиях, корчились на земле. Гончая аккуратно перепрыгивала через них и бежала дальше.

Однако у сидов нашлись иные пути и оказалось, что быстротой они вполне могут поспорить со слугой Некрополиса. Не помогли никакие снадобья.

Стремительные и неслышные, лесные лучники возникали то справа, то слева, то прямо перед ней. От летящих в спину стрел она уворачивалась, но когда сиды оказывались у неё на дороге, путь приходилось расчищать. Сиды могли обгонять Гончую в лесу, но в бою она их всё равно опережала. Кармашки пояса быстро пустели, но зато позади Стайни оставались всё новые и новые тела. Вместе с пятнами гудящего алхимического огня, который ничем не погасить, пока снадобье само не исчерпает свою силу; оставались облака ядовитого пара, оставались химические же твари на основе первоэлементов, что, выполнив свою задачу, тотчас же и погибали; обойма боевых снадобий стремительно пустела. Всё чаще приходилось пускать в ход клинок, и здесь сиды, отличные фехтовальщики, уступали далеко не так легко. Гончую выручала только запредельная быстрота.

- Постой, постой! Интересно...

- Что?

- Нэисс сказала, что ты перебила всю её Ветвь. Как она могла это знать, если ты тащила её бессознательной?

- А... это потом. У них, сидов, так. Чуят они друг друга, Ветвь свою то есть. Она, когда в себя пришла, почуяла. Ну и...

- Погоди, погоди... Подарочек, тобой там оставленный?!

- Да, - вздохнула Стайни и совсем низко опустила голову.

- Тоже скажешь, что ничего не помнила и не соображала? - в голосе Тёрна впервые прорезался гнев.

- Помнила... раз тебе рассказываю. Только не я это была, понимаешь, не я? - последние слова Стайни почти что выкрикнула, прижимая кулачки к груди. Маленькие кулачки, и совершенно не верилось, глядя на них, что обладательница небольших аристократических ладоней, совершенно непохожих на ладони потомственной крестьянки перебила несколько десятков сидов в их собственной лесной крепости - причём все свои трюки она прделала с бесчувственной Нэисс на плечах...

Тёрн резко отвернулся, могучие кулаки сжались, шипы на локтях и плечах угрожающе шевельнулись - под бронёй перекатывались бугры могучих, как и положенно дхусу, мускулов. Не столь впечатляющих, как у многих матёрых дхуссов-воителей, но оставляющие далеко позади человеческие.

- Тёрн... Я...

- Помолчи. Пожалуйста, - оборвал он, не поворачивая головы. - Я не верил, - вдруг вырвалось у него. - Не верил, и всё тут. Чтобы целую ветвь... Сидов... и дома их спалила, они ж там живьём горели, догадываюсь я, что ты им оставила...

- Тёрн... - бепомощно прошептала Стайни. - Тёрн, я... Ну как мне... ну что мне...

Дхусс не ответил. Стоял, сгорбившись, сжимая и разжимая кулаки, ссутулившись и втянув голову в плечи.

- Ладно, пошли, - проговорил он после долгой паузы уже своим обычным голосов. - Погубленное не воротишь. Но у тебя большой долг передо мной, Стайни.

- Почему? - вдруг резко спросила Гончая. - Перед той сидхой... да, признаю. А перед тобой?

- Может, ты и узнаешь. В своё время, - дхусс уже шагал по тропинке. - А ты не молчи, начала уж - договаривай...

...Оставленный позади "подарочек" действительно сработал как надо. Никакое огненный шар магов, никакие драконы не были способны ни на что даже близко похожее. Над лесом высоко в ночные небеса поднялся стол огня, на краткое время осветив всё вокруг не хуже дневного светила. Гончая не думала о гибнущих сейчас жуткой смертью в разожжённом ею пламени. Ей... ей было хорошо. Словно что-то переставало жечь изнутри, слово тело наконец примирялось с выпитой алхимичьей отравой.

...Последний сид выскочил прямо перед ней - страшный, перемазанный копотью, левая щека рассечена до кости, края раны черны от яда (видно, досталось от одного из "химических зверей") - но на ногах он стоял крепко, и лёгкий, тонкий меч держал уверенно. Меч странный - там, где полагалось кончаться эфесу и где должен был размещаться противовес, из рукояти выходил ещё один клинок, длинной примерно в пол-локтя, прямой, трёхгранный, словно специально предназначенный пробивать в ближнем бою пластины доспехов.

Гончая уже устала. Очень устала. Слишком туго натянуто всё внутри, слишком много она выпила того, чего пить не следовало, слишком далеко зашла по этой дороге. Рука в перчатке дрогнула, меч пошёл не косо, чтобы едва задев шею сида, вспороть её, а прямо, да ещё и медленно и сид успел закрыться. Железо столкнулось, разлетелось, а сид вдруг оказался совсем рядом, мокрой от собственной крови рукой хватая Гончую за кисть, сжимающую эфес. От раны не щеке шёл резкий кислый запах разъедащего плоть яда; сиду оставалось жить совсем недолго, он это, похоже знал, и спасать свою жизнь не собирался.

Выворачиваясь, Гончая пнула сида в колено, рванулась в сторону, крутясь вокруг себя, однако тот держал крепко. Не расцепляясь, они ударились о дерево, Гончая выпустила свою ношу, освобождая вторую руку, но поздно. Очень некстати подвернулся покрытый мхом камень, мечи столкнулись раз, другой, а потом клинок Гончей в какой-то момент оказался внизу, сид взвизгнул, ударил. Стайни уклонилась, мечи столкнулись прямо на камне, и оба сломались. Сид, хрипя, ткнул Гончую прямо в грудь трёгранным шипом, острие оцарапало кожу, но Стайни уже успела выхватить короткое, всего в палец длинной тонкое лезвие - и всадила его сиду в горло.

...Уже никто не мешал ей выбраться из леса. Все ловушки разом словно умерли. Без всяких приключений измученная Гончая вынесла свою добычу из леса. Как следует связала - мягко, чтобы не затекли руки и ноги пленной, но и так, что не развяжешься.

До самого места, где Гончую ждал закрытый возок с парой бреоннов в ливреях Шкуродерни, сидха так и не пришла в себя. Это было хорошо; оставалось лишь время от времени прикладывать к её лицу смоченную дурманящим настоем тряпицу. Бреонны, хоть и состояли на службе Некрополиса, Гончую боялись до судорог, и повиновались не то что её слову, а взгляду или просто движению глаз.

И всё шло хорошо - вплоть до самого Таэнгского хребта. Как сидхе удалось развязаться, как удалось перебить действие усыпляющего снадобья - Гончая так и не узнала. Она тоже поддалась усталости - эликсиры Некрополиса выходили из неё с кровавой рвотой - и она на какой-то момент действительно расслабилась. Сидха лежала тихо, не шевелясь, и Стайни привалилась спиной к стенке возка, отяжелевшие веки сомкнулись сами собой и...

И следующее, что она помнила, была только боль.

- Ты прав, Тёрн. Некрополис не прощает неудач. С меня содрали бы шкуру, в самом прямом смысле этого слова. Они всё равно пустятся за мной следом... три или даже четыре Гончьих, из тех, кому уже снадобий не надо. Ну, кроме ядов, конечно же, или там поджечь что-то.

- Посмотрим, Стайни, - голос дхусса звучал стеснённо и глухо. - Посмотрим. Не Некрополис твой главный враг, ты должна понимать.

- А кто ж тогда?

- Ты сама.

- Вот ещё! С чего это ради?

- Все проповедники любят повторять эти три слова - от себя не убежишь.

- А я и не стараюсь. Это ж не я все те дела творила. Опоили меня, одурманили, я и не...

- Молчи! - внезапно рявкнул Тёрн. - Молчи. Раскаяться тебе надо, не передо мной, даже не перед Нэисс - перед собой...

- Тьфу! Тёрн, ты точно как говорун странствующий ерунду понёс. Каяться, от себя не убежишь... Словно и не воин.

Дхусс угрюмо усмехнулся.

- Некрополис - он внутри тебя, Стайни. Если ты останешься такой же, как была - они найдут тебя. Потому что ты будешь думать, как они, действовать как они, и не надо будет к прорицателю обращаться, чтобы узнать, что ты предпримешь дальше. А не покаявшись, совесть свою не разбудив, над убитыми тобой не зарыдав - гвоздь Некрополиса тебе из себя не вытянуть. Ты уж мне поверь.

- А что? Ты уже на себе пробовал? Уж не Гильдии ли Мастеров ты...

- Нет, никогда. Никому не служил и служить не буду, - оборвал девушку Тёрн. - Ладно. Идём дальше...

²Вельта - зверёк наподобие ласки.