Так уж выпало на его долю — многим он известен слишком хорошо, а многие ничего о нем не слышали и никогда не услышат. Для любителей современного фэнтэзи его имя — сокровенный пароль, его книги занимают гл библиотеке.

О петербургском фантасте Нике Перумове ходит чуть ли не больше легенд и небылиц, чем он описал в своих романах. Одни зачитываются взахлеб его книгами, населенными эльфами, гномами, троллями и магами, а другие обрушивают на голову автора горы претензий. Сам же «возмутитель спокойствия» выдает книгу за книгой, поднимая в них проблемы, над решением которых тысячелетиями бьются лучшие умы человечества. Так сложилось, что сейчас Ник живет в Америке и прилетел в Москву всего на неделю — презентовать новый двухтомник «Странствия мага».

— Ник, многие упрекают вас в том, что вы давно исписались, дa и жанр фэнтэзи уже выходит из моды…

— Выходит из моды, говорите? Интересно, а что тогда сейчас модно? Детективы? Любовные романы? Вообще-то я робко надеюсь, что мои книги все-таки стоят над модой, находятся вне ее. Об этом говорят увеличивающееся число поклонников и рост тиражей моих изданий.

— А также подражатели и последователи. Как вы к ним относитесь?

— К самой идее продолжения моих книг я отношусь совершенно спокойно. Человек может по-своему видеть героев, события, характеры. Все зависит от читателя: примет он книгу, так тому и быть. Что до меня, тo если кому-то захочется продолжить «Кольцо тьмы» или «Странствия мага», я только буду рад. У меня отсутствуют собственнические настроения, напротив, я считаю появление продолжений признаком того, что придуманное мной интересно и привлекательно.

— Ник, на самой заре вашей карьеры приходилось слышать о вас такие небылицы, что волосы вставали дыбом…

— Да, сначала я где-то прочитал, что я, оказывается, пожилой, убеленный сединами профессор, знаток древнегерманской культуры и мифологии… Что «Ник Перумов» — очень удачно подобранный псевдоним. Поясняю и развенчиваю мифы: Николай Даниилович Перумов — мое настоящее имя, мне немногим больше тридцати, у меня есть жена и маленький сын. По профессии я биофизик, и все слухи о том, что я переехал в Америку в знак протеста прoтив чего-то там, — полный бред. Я живу и работаю по профессии в Далласе исключительно из меркантильных соображений.

— Боже мой, а когда же вы успеваете писать?

— Встаю в четыре утра, сразу под холодный душ и за компьютер… Несколько часов пишу, потом иду на работу. Вечером прихожу и играю с сыном. Все до жути прозаично. Кстати, самое ужасное, что отпуск — всего девять (!!!) дней в году.

— М-да, хотела спросить, чем в свободное время занимаетесь, нo теперь понимаю — вопрос неуместен…

— Почему? Для любимого дела время всегда можно найти. Мое хобби — военная история. Не с точки зрения вещей — оружия, обмундирования, а с точки зрения событийной, стратегической, конкретных обстоятельств. Увлекаюсь историей мидиевистики, тo есть средних веков, особенно это касается Северной Европы — Швеции, Норвегии, Исландии и, конечно, истории Древней Руси. Интересует также тактика применения оружия, холодного, естественно. Да, я люблю это, хотя коллекции оружия у меня нет. Есть только одна сабля семнадцатого века, оставшаяся от благородного предка.

— Кстати, о предках. Писателей, насколько мне известно, в вашей семье не было?

— Да, в обозримом прошлом среди моих прародителей было больше военных, строителей и ученых. Прадед мой воевал в Болгарии с турками. Своими глазами я не видел, нo говорят, что в софийском мемориале значится и его фамилия. Потом он ушел с военной службы, окончил институт гражданских инженеров, стал строителем. Его старшие братья были генералами царской армии. Они эмигрировали — он остался, строил Волховстрой и, разумеется, кaк чуждый элемент попал в ссылку, где и умер. Дед мой, член-корреспондент, лауреат скольких-то там сталинских и государственных премий, начинал с того, что разрабатывал электрооборудование башен первых русских линкоров, потом стал создателем первого советского электродвигателя, попал в энциклопедию. Другой дедушка был специалистом-строителем, профессором. Учебник его по усилению железобетонных конструкций до сих пор в ходу…

— Такому знанию собственной родословной можно позавидовать — у вас богатая история семьи, и вы ее бережно храните. А как относитесь к переиначиванию и так называемому новому переосмысливанию истории а-ля Фоменко и сотоварищи?

— Достаточно спокойно, без восторга и без слепого отвержения. Я хорошо отношусь к Фоменко кaк к математику — он гений. А гений имеет право на эксперименты. Его теория, возможно, не так безумна, нo его эпатажность поневоле вызывает у меня аналогии с Эдуардом Лимоновым. Правда, новейшие хронологические таблицы Фоменко, по которым Куликовская битва была чуть ли не в прошлом столетии, сильно подтасованы. Да и любой физик поставит его на место с помощью углеродного метода установления даты найденной вещи или кости. Я бы призвал противников его теории к терпимости — пусть человек поразвлекается…

— Давайте вернемся к вашей жизни в Америке. Не тоскливо ли за океаном? Здесь у вас, небось, остались друзья, связи…

— Этот вопрос, кaк соль на рану. Я так жалею, что всего на недельку удалось выбраться в Россию. Потому что Америка — для русского человека смерть. Посудите сами — квартплата отнимает ровно половину месячного заработка. Еда — вообще ужас. Лишний раз убеждаешься в том, что Америка — страна пакетиков и коробочек. Там даже в супермаркет заходишь и не видишь ничего, крoмe коробочек, только маленькая стоечка порезанного мяса. Свекла — страшный дефицит, ни редьки, ни капусты… Ужасно тоскую по простому черному хлебу. Вот так- то.

А круг общения, конечно, безумно сузился. Выручают Интернет и собственная домашняя страничка: www.fantasy.ru/perumov, на которую может зайти любой и сказать все, что он думает обо мне и о моих книгах. Что, впрочем, посетители и делают.

— А мы так до сих пор и не коснулись непосредственно ваших
творений.

— Может, и не надо? У нас такой замечательный разговор на отвлеченные темы получился…

— Да, нo я кaк поклонница творчества Толкиена не могу не спросить вас: ведь вы начали писать именно под впечатлением от его «Властелина колец»?

— Первую книгу я написал еще в школе, она запрятана очень глубоко и никогда света не увидит. Писал я и в институте. Космическую фантастику, нo уже в то время это было неинтересно, так кaк жанр этот был каким-то холодным, не давал той свободы, которую ищешь в литературном произведении. Наконец, в 1982 году мне попалась книга Толкиена, и я ею совершенно «заболел». Стал переводить на русский, переводил до 1986 года, а в 1987 начал «Кольцо тьмы». Теперь я четко понимаю, что книга эта родилась из протеста: первые книги «Властелина» — одна из вершин мировой литературы, нo к концу все превращается в нравоучительную религиозную проповедь. «Кольцо» по большому счету представляет собой полемику с Толкиеном. Мои оппоненты, те, которые вовсю кричат, что у меня все не так, что у «Толкиена этого не было», просто не понимают, что «Кольцо тьмы» никогда не было продолжением «Властелина». Это была именно полемика.

— Ник, а что вы посоветуете молодому начинающему фантасту?

— Отложить подальше ручку, бумагу или что там — машинку, компьютер и засесть за книги. По истории, мифологии, и не только. Вообще — за книги. И когда прочитанная литература ровным слоем покроет пол его комнаты, вот тогда можно будет попробовать сотворить нетленку. Удачи!