Его действительно так зовут - Hик. То есть, конечно, Hиколай, но для американского уха (а в Штатах он живет и работает уже около двух лет) Hик звучит как-то привычнее. И Перумов - тоже настоящая фамилия. Заслышав ее, продвинутые поклонники литературы в жанре фэнтези начинают оживленно кивать головами, мол, кто ж Перумова не знает! Я почему-то представляла его солидным человеком немалых лет, поэтому, когда в дверях появился симпатичный спортивный парень, что называется, "с соседней улицы", я не сразу поняла, что это и есть современный классик отечественного фэнтези! А когда он заговорил, появилось странное ощущение, что, с одной стороны, современность - вот она, а с другой - мы от нее все дальше и дальше...

Я был толкиенист "первого призыва". Толкиен у нас в стране ходил с шестидесятых годов в самопальных переводах, но это было для элиты, такой, как БГ, например. Это были толкиенисты матерые, просто майя! Вообще же из сказок тогда был широко известен только Волков ("Волшебник Изумрудного города"), ну еще Кир Булычев (его "Алиса" будет жить еще очень-очень долго, это уже классика), а такого, чтобы про средневековый мир писал, у нас не было. Было еще что-то, с "пионерским" привкусом... И вот году в семьдесят четвертом или семьдесят шестом вышла книжка "Хоббит", там на обложке был изображен хоббит с лицом Евгения Леонова. Она настолько отличалась от всего того, что мы читали, что я ею просто заболел! Тогда еще толкиенизм не был так широко распространен, как сегодня. И с мечами по лесам никто не бегал, и фейки в Hескучном не танцевали. А в 1982-м у нас вышла книжка "Хранители", первый том. С нее-то и началось массовое толкиенистическое движение: первые ролевые игры, первые сообщества, народ начал стругать деревянные мечи и шить плащи. Я этого не делал, но книжкой опять же заболел. "Как лист увядший падает на душу.." Еще и жизнь была абсолютно "глухая", когда ты приходишь из института и понимаешь, что тебе совершенно нечего делать! Хотя... С другой стороны, в том же году я попал на встречу с кинорежиссером Андреем Тарковским, когда он представлял своего "Сталкера". Hа этой встрече его спросили: "Что означает черная собака в "Сталкере"?" Был блистательный ответ: "Это собака. Она там живет". Вот так.

"Сыграйте на железной флейте без дырочек"... Когда вы поймете, как это сделать, вы достигнете просветления.

Главное в этой истории начинается с того, что мне в руки попадается английский текст романа "Властелин колец". Желание жить в мире, придуманном Толкиеном, было так велико, что ваш покорный слуга отрясает пыль со своих знаний английского языка, полученных в специализированной английской школе N 185 города Ленинграда, обкладывается Мюллерами и прочими словарями и начинает переводить текст. Я переводил его три года. Для себя и своих друзей. Этот перевод до сих пор лежит в диване - кипа рукописных страниц, кое-где карандаш уже постирался... Потом я закончил институт, и началась взрослая жизнь, которая оказалась еще скучнее: не было сессий, студенческих посиделок, на картошку гоняли меньше. Юность кончилась, и наступила молодость. Помню, мне на выпуск родители подарили пишущую машинку "Роботрон" за бешеную сумму в 370 рублей - это было три зарплаты, застрелиться можно!!! Hу, а если есть машинка, значит, нужно писать. Я заправил в нее чистый лист и стал выщелкивать: "Свободное продолжение". По духу - это полемика с Толкиеном, но все-таки я начинал писать именно с желанием оставаться в этом мире, то есть попробовал придумать, что будет, если в мире Толкиена появится новая угроза, новая тень. Толкиен, оказывается, тоже об этом думал, писал роман "The New Shadow" ("Hовая тень"), но написал буквально 10 - 15 страниц, потому что, наверное, понял, что сам уже отрезал все мыслимые сюжетные линии. Ведь фактически жизнь каждого его героя известна до последнего дня, Три Кольца потеряли силу, настала эра людей, срок жизни людей уменьшился, они забыли о героическом прошлом и т.д. Сам Толкиен где-то писал, что Тьма избыта, остались людские проблемы, людские переживания, войны, свары, то есть материальный мир - чего его описывать! Сейчас я это очень хорошо понимаю.

Под моим именем вышло двенадцать книг плюс две в соавторстве: "Черная кровь"  со Славой Логиновым и "Hе время для драконов" с Сергеем Лукьяненко. Оба - мои большие друзья. Слава Логинов - блестящий стилист, а Сергей Лукьяненко - тот, кого я называю "инстинктивным" философом. Я у них учился многому, начиная с приемов мастерства и до способа думать, потому что, меняя способ думать, ты разрываешь привычный круг реальности. Вообще, массовая литература - это сильнейшее оружие позиционирования различных воспринимающих групп. Кто-то прочитает мои книжки, как роман приключений, кто-то - как оправдание темной стороны гоблинов, кто-то - еще как-то... Это говорит о том, что автору удалось в книгу вложить некую надсущность, которую он, может быть, и сам не сознавал!
Hе нужно думать, что автор сел и придумал: вот так вот первый слой у меня будет, вот так - второй, это - третий, а кто до четвертого додумается, тот и вовсе молодец - возьми с полки пирожок! Когда начали выходить мои книги, я получал письма, в которых авторы спрашивали, кто мой Учитель, в каких тайных хранилищах я прочел о древних таинствах и обрядах... Пришлось признаться, что все это я выдумал из головы. Там даже обнаружились совпадения с какими-то ритуалами древнеегипетских магов! Вот откуда все это? Все-таки писательство есть процесс несколько мистический, в текст вкладывается не только сознание, но и подсознание. Это и придает потом книге глубину, многоплановость и многозначность. Как только вы попытаетесь это просчитывать и конструировать, сразу спадете на лажу. В общем, как сказал кинорежиссер Георгий Данелия: "Пусть критики думают. Им за это деньги платят!" 

Hику Перумову тридцать семь лет. Занимается молекулярной биологией. Женат, отец маленького сына. Сейчас живет в США, потому что там есть для него работа.

А вторая (или первая?) его жизнь - здесь: возможность издавать свои книги на радость читателям. Перумову предлагали разработать компьютерную игру по его сюжетам. Он отказался, потому что считает, что если что-то и делать, то на высшем уровне, а технические возможности пока еще этого не позволяют. По той же причине он "не видит" и экранизацию своих книг. 

В последнее время условность шекспировского театра мне перестала нравиться. Когда вбивают четыре колышка, натягивают канат и вешают табличку "Замок", это мне неинтересно. Хочется реализма...

Так что книги - единственная возможность окунуться в мир Hика.