Любители фэнтези вскоре получат возможность познакомиться с новой книгой Ника Перумова. В издательстве "ЭКСМО" вышло продолжение цикла "Хранитель мечей" двухтомник "Странствия мага". К презентации книги приурочено и появление в Москве самого автора, ныне живущего и работающего в США. С писателем, чья литературная карьера началась с нашумевшей авторской версии продолжения эпопеи Толкиена "Властелин колец", беседует наш корреспондент.

- Раньше писатели покидали Россию по идеологическим причинам. Что же заставило эмигрировать вас известного, печатающегося автора?

- Ну, во-первых, не верьте слухам, я не эмигрировал. Я просто, имея вполне конвертируемую специальность, уехал поработать туда, где наука еще востребована. После августовского кризиса передо мной встал совершенно банальный вопрос чем жить, чем кормить ребенка... Вот и пришлось отправиться туда, где в общем-то тоже далеко не сладко. Зарплаты хватает только впритирку и еще, конечно, машину пришлось купить - там без нее никак. Общественного транспорта просто нет. Ученые живут примерно на том же уровне, какой был у наших советских научных сотрудников. Очень скромно.

- Вы ведь биолог. Насколько мне известно, занимаетесь кольчатыми червями.

- Нематодами. Всеми известными острицами. Острицы сейчас излюбленный генетиками экспериментальный объект как когда-то дрозофила. Первые животные, чей геном полностью расшифрован. Поэтому они очень активно сейчас используются, в частности, при изучении такого явления, как "программируемая клеточная смерть". Понимание этого механизма может спасти жизнь скажем, в тех случаях, когда клетки мозга погибают быстрее, чем ткани остального организма, при нехватке кислорода, например. Не будь я писателем, я бы этим очень увлекся. Но, раз глотнув яду, остановиться уже невозможно.

- Значит, вернувшись в науку, вы скорее проиграли, чем выиграли.

- Проиграл. Те четыре года, когда я занимался только литературой, были лучшими годами моей жизни. Ты сам себе хозяин. А когда всей полнотой власти над тобой обладает человек, который на цитату из Роберта Фроста спрашивает "Кто это? "... До смешного же доходит: я, русский, лучше знаю американскую литературу, чем их же собственная научная элита - в центре, где я работаю, пять нобелевских лауреатов! Блестящие специалисты, но кроме своей узкой отрасли, ничего не знают и знать не хотят. А когда даешь им понять, что в мире есть еще что-то, помимо их области интересов, сразу указывают, где твое место.

- Понаехали тут?

- Вот-вот. Лицо русской национальности. Нет, в те лучшие четыре года отечественного книгоиздательства я чувствовал себя счастливым. Ну, почти счастливым знаете, "темна вода во облацех"; все-таки приходилось каждый день, просыпаясь, мысленно стирать на мысленной доске надпись: "А Перумов все у Толкиена украл!"

- Да, были такие обвинения. А как вы сами к ним относитесь?

- Считаю их несправедливыми. Такие обвинения очень часто используются просто для сведения счетов. Еще говорили, что у меня волосатая лапа в издательстве. А какая волосатая лапа? Я со стороны пришел... Разумеется, я далек от мысли, что это злобные завистники хором ополчились, каждый имеет право думать что хочет; но ведь на самом деле существует очень много продолжений Толкиена, как и любой культовой книги. В Интернете тонны мегабайтов и никто их не читает.Значит, мое продолжение оказалось лучше. Интересней. Ведь книга до сих пор продается. Если бы я написал плохое продолжение, оно бы просто умерло, и никакого Перумова не было бы.

- У гения украсть невозможно. Он создал мир и подарил его людям. Ну, не хотите читать, не читайте, кинули бы в стену. Впрочем, и кидали. И такое бывало.

- Понятно почему. Ведь это не столько продолжение Толкиена, сколько опровержение.

- Да. Книга, я ведь и сам признаю, спорная. Я пытался нарисовать в ней врага не ужасного, не кошмарного, найти за каждым свою правду. Хотя я ее честно начинал писать как продолжение, много сил потратил но вовсе не из желания срубить деньгу. Какие деньги, 1985 год, "Властелин колец" полностью у нас опубликован так и не был. Естественно, ведь Рейган тогда в своей знаменитой речи как назвал СССР по Толкиену: "The land of shadow"! Кистяковский умирает в лагере...

- Как в лагере?

- Могу соврать, не уверен на сто процентов... Но почему-то в сознании так отложилось. Он же был переводчиком "Большого террора" Роберта Конквиста, и переводчиком гениальным... Уровня Ковалевой-Райт, Лозинского... Толкиен написал великую и светлую сказку, которая и пребудет во веки веков. Эта книга о пути человека к Богу. О том, что нужно принять свой крест и нести его, и тебе воздастся. Тут-то для меня и скрывалось противоречие. Я ведь убежденный атеист. Мало того, я считаю, что Россию во многом погубило христианство. Даже написал об этом рассказ "Русский меч", его долго боялись печатать -в том же "Если", например, отказались, в "Азбуке"... Ведь у нас теперь новая цензура.

- Но он все-таки вышел?

- Да, в "Книжном обозрении". Еще в Интернете его можно найти, на сайте "Библиотека Мошкова".

- А вы видите альтернативу христианству для России?

- Да, вижу. Примером тому успехи Японии, Китая, которые не поклонялись чужим богам, а сохранили свою религию. Япония с ее высокими технологиями, компьютерами до сих пор языческая страна! Синто религия сложная, но ведь своя. А ведь русское язычество тоже могло бы, перегорев в этом тигле, дать своего принца Гаутаму. Тот же Сергий Радонежский, например, великий, мудрый, сильный духом - я могу его видеть в качестве основоположника нового, миролюбивого, веротерпимого учения.

- Толкиен был глубоко верующим христианином. Вы атеист. И все же пишете фэнтези.

- В тот миг, когда мы представляем себе мир, он возникает. Как серия электрических импульсов, как последовательность аминокислот в структурах нашего мозга. Мысль вполне материальна. Не будет большой фантастикой предположить, что при определенном уровне технологии можно будет расшифровать эти записи и дать им реальное воплощение. Каждый миг каждый из нас творит и уничтожает миры.

- Только атеист может написать о богах так, чтобы это было убедительно. Методология строительства миров вполне научна, я просто ввожу новую сущность, магию, в наш реальный мир, который, согласно бритве Оккама, без этого обходится. И исследую результат. Недаром читатели письма шлют, спрашивают, "по каким учебникам вы изучали некромантию? " или "кто был вашим высшим учителем? ". И очень удивляются, даже расстраиваются, когда узнают, что нет никакого высшего знания, что я из головы все это выдумал.

- И все же не кажется ли вам, что фэнтези жанр обреченный? Ведь с самого начала была задана очень высокая планка Толкиен, Говард, Урсула ле Гуин... Трудно превзойти шедевры.

- Шедевр понятие относительное. Тот же Толкиен заполняет только одну ячейку, а ведь литература не шахматная доска с ограниченным количеством клеток. Да, Толкиен написал чудную, добрую сказку о божественном, о борьбе с мировым злом... Да, черно-белая фэнтези обречена на гибель. Но ведь что такое "Илиада" и "Одиссея", как не повесть о богах и героях? Может, конечно, Гомер сам во все это верил, но скорее нет, если он был человек умный. Почему нравственные максимы в народе из поколения в поколение передаются в форме сказки? Фэнтези - самый естественный жанр. Хочешь включай в сюжет магов, хочешь нет. Если я скажу, что "Альтист Данилов" Орлова фэнтези, меня же критики разорвут! Как! Это же литература! Я не шибко люблю такое деление. А Гоголь, а Булгаков! По-моему, мы имеем дело с книгами, которые уже стали вечными. Как "Три мушкетера". Да, романы Дюма из чтения для взрослых перешли в чтение для подростков. Ну и хорошо, это показатель того, что человечество взрослеет.

- "Альтист Данилов" от традиционной фэнтези отличается как раз тем, что там бытовухи много. А классика жанра предполагает иную реальность, отличную от нашей. У вас, кстати, последний цикл "Хранитель мечей" по форме традиционная фэнтези.

- Верно.

- В чем же тогда лично ваша изюминка? Где ноу-хау?

- Ноу-хау? Скорее, как в научных статьях "Материалы и методы". Не помогать своему герою, не вытаскивать его за волосы из болота. Ставить его перед выбором пусть не боится делать неправильный выбор. Ну, и чтобы было легко читаемо, понятно сегодня обрушивать на читателя свои комплексы, путаный мир авторского подсознания по меньшей мере жестоко. Какой смысл потом жаловаться, что тебя не поняли? Хочешь, чтобы поняли здесь и сейчас вот и пиши понятно. А говоря более отвлеченно, сталкивать человека, желающего добра, с необходимостью творить зло. И наоборот. Помните: "Я часть той силы. которая хочет зла, но вечно свершает благо". Задачи такого масштаба на всю жизнь хватит.

- Скажите, а вас в фашизме не упрекали? В сатанизме?

- Упрекали. И в фашизме, и в сатанизме, и в антисемитизме.

- И как вы на это реагировали? Обвинения все-таки серьезные для русского писателя. Оправдывались? Оставляли без внимания?

- Поначалу я оправдывался. Потому что все-таки мне небезразлично было мнение тех людей, которые меня обвиняли. Особенно в антисемитизме. В питерской интеллигентной, нет, скажем так, интеллигентской среде это страшное обвинение.

- А где же ваши оппоненты усматривают антисемитские выпады?

- Ох... Ну, я вывел в одной из своих книг такой народец... противные карлики такие, занимаются ростовщичеством, торговлей. Чисто карикатурная такая раса... Абсолютно окарикатуренная...

- Окарикатуренная? Обычно в таком случае подразумевается, что у автора имеется объект для гротеска.

- Да нет же! Ну как... Если вы хотите нарисовать любой обобщенный карикатурный персонаж вы его рисуете на двух ногах и с двумя руками. Так кто угодно может предъявить претензии мол, есть что-то общее. К сожалению, эти обвинения были во многом спровоцированы художником. В первом, ставропольском, издании художник изобразил, сам я не углядел, пока мне оригинал не показали -один к одному немецкий плакат времен второй мировой. Только русифицированный добрый молодец в кольчуге держит за шиворот такого человечка...

- Кстати, и Толкиена обвиняли в фашизме.

- Да. И в фашизме, и в расизме, и в политнекорректности. Черно-белые книги сейчас обречены на подобные обвинения.

- Получается, практически вся боевая фэитези провоцирует подобные интерпретации?

- Ну, доктор, у вас и фантазии!

- Иными словами, это читатель сексуальный маньяк! Обвиняет Толкиена, обвиняет вас...

- Да. Дело в том, что разделение "мы" и "они" действительно жестко закреплено в мифологическом сознании. Оно есть, и от этого никуда не денешься. Признаюсь, я действительно пытался такого крайнего противостояния избежать. Но писатель все равно неизбежно встает на чью-то сторону, выражает чью-то правду. Но это не значит, что враги обязательно должны изображаться какими-то чудовищами. Вот я сейчас занимаюсь Великой Отечественной... Вы знаете, что в реальности творилось на оккупированных территориях? Что, немцы были такими уж чудовищами?

- Во-первых, не нужно мешать все в одну кучу - были регулярные части и были гестаповские подразделения, у которых имелась своя совершенно определенная функция...

- Вот именно. Да, разумеется, есть огромный массив немецкой пропаганды о том, как процветали народы под оккупантами, но и воспоминания очевидцев не следует сбрасывать со счетов. Вы знаете, что в некоторых районах и в России, и на Украине немцев действительно с цветами встречали?

- Ну, это наши власти немцам хорошо подсобили. Насильственной коллективизацией, голодом... Но, понимаете, да, действительно, найдутся русские, украинцы, которые с полным правом вам скажут, что оккупанты тоже были людьми. Но не найдется ни одного еврея, который смог бы подтвердить это.

- Естественно. Вы правы... К чему я об этом говорю, если сейчас писать об этом книгу (я именно это и планирую), нужно учитывать по возможности все. Не давать упрощенной схемы. Заставлять читателя думать, давать ему возможность самому прийти к определенным выводам. Вот чем, по-вашему, во "Властелине колец" Саурон плох? Толкиен же об этом ничего не говорит, просто обозначает его как "врага". Тем, что он рвется к власти?

- В самой власти ничего плохого нет... как и хорошего... Саурон пытался гибкую, сложную структуру Средиземья сделать однообразной, жестко управляемой... А это, вы и сами как биолог знаете, для живых систем гибельно. Фашизм, кстати, тем же грешил.

- Ну, да. И разрушение, и излишняя упорядоченность равнозначны торжеству энтропии. А задача любого мыслящего существа, вообще жизни -идти против градиента энтропии. Я вообще-то надеюсь, что, получив неограниченную власть, любой высший разум рано или поздно придет к тому, что надо творить добро. Созидать, а не разрушать. И тем самым противодействовать тепловой смерти Вселенной. А уж о литературе я и не говорю -в этом ее прямое назначение.