Сказать, что Ник Перумов пишет романы в стиле фэнтези, значит - не сказать про него ровным счетом ничего. Для «толкиенутых» почитателей этого жанра он такая же величина, как и Александра Маринина для любителей детектива в мягкой обложке. правильнее сказать, что Ник Перумов - самый популярный русскоязычный автор фэнтези-романов в нашей стране. Впервые о нем заговорили в связи с принадлежащим его перу продолжением трилогии Толкиена. затем Перумов написал продолжение собственного продолжения - «Адамант Хенны».

1. ВОКРУГ ФЭНТЕЗИ-ЛИТЕРАТУРЫ ОБРАЗОВАЛСЯ КРУГ ЛЮДЕЙ, СВЯЗАННЫХ ПОЧТИ СЕКТАНТСКИМИ ОТНОШЕНИЯМИ. КАК ТЫ К ЭТОМУ ОТНОСИШЬСЯ?

Я считаю, что это лучше, чем, скажем, колоться, ширяться или трястись на танцах. Мне они больше нравятся, чем нормальные.

2. И ЭТО ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОНИ ПЫТАЛИСЬ ТЕБЯ ПОБИТЬ ЗА ТО, ЧТО ТЫ НЕ СООТВЕТСТВУЕШЬ ИХ ПРЕДСТАВЛЕНИЯМ О ТЕБЕ?

Действительно, пытались, но я их понимаю.

3. НЕ ПОЛУЧАЕТСЯ ЛИ, ЧТО ТЫ ЭКСПЛУАТИРУЕШЬ ИХ СУМАСШЕСТВИЕ? ТАКОЙ ФЭНТЕЗИ-ДИЛЕР?

Нет, я эксплуатирую не их сумасшествие, а сумасшествие окружающего мира, который их порождает. Они порождены миром, они порождены тем, что не вписываются в мир, и им нужен якорь. Якорь—эти книги.

4. ТЕБЯ НЕ СМУЩАЕТ, ЧТО ТЫ ЗАРАБАТЫВАЕШЬ НА ПОЛУБОЛЬНЫХ ЛЮДЯХ?

Кто бросит камень в спасателя, который работает на пляже и вытаскивает из воды тонущих людей?

5. ТЫ УВЕРЕН, ЧТО ТЫ ИХ ВЫТАСКИВАЕШЬ?

Уверен. Для них—это форма защиты. Это броня как щит. Это то, что не дает им тонуть.

6. ТЕБЕ НЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО ЭТОТ ЩИТ БОЛЬШЕ ПОХОЖ НА ШОРЫ?

Это не шоры, это, скорее, занавески, которыми задергиваешь окна ночью.

6. У ТЕБЯ ДОВОЛЬНО ПРЕТЕНЦИОЗНАЯ МАНЕРА ПИСАТЬ. ПОСТОЯННЫЕ «ЕСТЕСТВО», «СУЩЕСТВО»...

Эта выспренность стиля—один из компонентов "Грандстиля" фэнтези. В нем уместны высокие слова. Это одно из немногих направлений литературы, где можно употреблять высокие слова и не быть осмеянным.

7. А КАК НАСЧЕТ ФОТОГРАФИЙ С МЕЧОМ? ЭТО ЧТО, ЭЛЕМЕНТ ФИРМЕННОГО СТИЛЯ?

Этим я демонстрирую близость к своим поклонникам. Это знаковый символ. Он дает им знать, что я не отдергиваюсь от меча, как от невесть чего, и знаю, с какого конца за него взяться.

8. ОТЧЕГО В ТВОИХ КНИГАХ НЕТ ТОЧНО ВЫСТРОЕННОГО СЮЖЕТА?

Да, я не стремлюсь к точно выстроенному сюжету, где на странице А имеется ружье, на странице Б оно стреляет, на странице В пуля из этого ружья попадает в вазу и так далее. Это все-таки поток жизни. А притягательная сила именно в том, что жизнь—она не сюжетна, иррациональна. Ни один план большого сражения не остается неизменным после начала боя. Поэтому ни один сюжет не может остаться в неприкосновенности на протяжении всей книги.

9. СТРУГАЦКИХ, ТВОИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ КУМИРОВ ТЫ УПОМИНАЕШЬ ВО ВСЕХ ИНТЕРВЬЮ. НЕ ДУМАЛ ЛИ ТЫ, ЧТО ЧТЕНИЕ СТИЛИСТИЧЕСКИ БОЛЕЕ СИЛЬНЫХ АВТОРОВ МОЖЕТ ВЫРАБОТАТЬ В ТЕБЕ ДРУГОЙ СЛОГ И ДРУГОЙ ВКУС?

Весь вопрос в том, по какому ранжиру мы их расставим. Мы можем оттолкнуться от «Хазарского словаря» и сказать, что вот это есть идеал, а можем оттолкнуться от Пелевина и сказать, что это есть идеал. Можем сказать, что «Змеесос» есть идеал, и пойти от этого вниз и отсчитывать ряды: первый, второй, пятый. Принципиальных преимуществ этих произведений и их авторов перед Стругацкими я не вижу. Для меня не ясны критерии отсчета. Каждый может найти свою отправную точку и выстроить свою иерархию, и никто не сможет ему доказать, что она плоха. Жизнь показывает, что книги Стругацких востребованы читающей публикой. Это факт, от которого невозможно отмахнуться.

10. НЕ КАЖЕТСЯ ЛИ ТЕБЕ, ЧТО МОДА НА ФЭНТЕЗИ УМРЕТ С ПОЯВЛЕНИЕМ ТАКИХ ПИСАТЕЛЕЙ, КАК ПЕЛЕВИН. КСТАТИ, КАК ТЫ ОТНОСИШЬСЯ К ЕГО ПРОИЗВЕДЕНИЯМ?

Я люблю его рассказы. Они парадоксальны, они искрящиеся. А фэнтези не умрет. Ведь мы заполняем разные ниши. Пелевин—это ребус в газете, фэнтези—клуб кинопутешествий в телевизоре.

11. ПОЧЕМУ В ТВОИХ КНИГАХ НАЧИСТО ОТСУТСТВУЮТ ЛЮБОВНЫЕ СЦЕНЫ?

Мне это не интересно. Я убежден, что история человечества —это история войн, а в военное время не до куртуазности.

12. ТЫ СЧАСТЛИВ В БРАКЕ?

Да. Я женат семь лет. У меня сын. Хотя жена не поклонница моих книг, это хорошо, это сдерживающее начало.

13. НЕ ПО ЕЕ ЛИ ИНИЦИАТИВЕ ВЫ УЕХАЛИ В АМЕРИКУ?

Я должен был думать о семье. Моя жена не говорила, «давай уедем» или «давай останемся». Сейчас она хочет вернуться. Она любит Москву. Она москвичка. А я петербуржец.

14. ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ В АМЕРИКЕ?

Молекулярной биологией—своей прямой специальностью. Это приносит деньги, на которые я могу жить и кормить свою семью. Кроме того, мне по-прежнему очень интересно ставить опыты.

15. А ЧТО ЕЩЕ ТЕБЕ ИНТЕРЕСНО?

Войны. Ведь любая война – это наивысшее проявление человеческого духа. Подлости и геройства. Я читаю книги и создаю свои альтернативные варианты. Попытки развилок. Пытаюсь вычислить, возможны ли были альтернативы. Например, если бы Жуков отступил за Москву, ничего бы не изменилось. У немцев бы кончилось горючее, и они бы встали. Или война Севера и Юга. Допустим, побеждает Юг. Возникают две культуры, которые сосуществуют, но новый конфликт неизбежен. Чем он разрешится – неизвестно.

16. МОГ БЫ ТЫ НАПИСАТЬ МИФОЛОГИЮ РЕАЛЬНОЙ СТРАНЫ?

Я думаю, мог бы. Не могу сказать, что у меня есть готовый рецепт. Я бы сначала посмотрел на менталитет народа. Если он сурово-трагический, построенный на чувстве долга, смерти или славе, то, возможно, я сделал бы что-нибудь в стиле северной мифологии. То есть герой выполняет подвиги и погибает – в этом отличие северных мифов. Если же, наоборот, народ этот жизнелюбив, то тогда и мифологию ему нужно придумать эпикурейскую, ближе к грекам, которые умели наслаждаться жизнью. Что-то жизнелюбивое, с хорошим концом. Будет посмертие, мы умрем, но мы возродимся. Если сознательно писать какую-то мифологию, то можно оттолкнуться от каких-то исторических правителей, как всегда и было. Если писать мифологию для страны, тогда надо лезть в летописи, брать какого-нибудь легендарного короля…

17. НУ А ЕСЛИ НЕТ ЕГО?

Тогда его надо создать. Вот Киевский цикл, Владимир святой Киевский – это же собирательный образ, в котором воплотились и Мономах, и реальный Владимир, и другие великие князья, и даже Роман Галицкий, один из последних великих киевских князей, он умер, по-моему, в 1215 году. То есть, берется сильный правитель, который может, действительно, сокрушить внешних врагов и подавить врагов внутренних. И такого, как правило, любят и любили в те годы в народе.

18. ТЫ УКОРОТИЛ СВОЕ ИМЯ ДО НИКА. ЕСТЬ ЛИ ЗДЕСЬ АНАЛОГИЯ С КОМПЬЮТЕРНЫМ ТЕРМИНОМ “NICK” (ПРОЗВИЩЕ)?

Хорошее совпадение, а? Меня так зовут в Америке, кроме того, одно из имен черта – Ник.

19. ТЫ КАК-ТО ГОВОРИЛ, ЧТО КРИТИКУЕШЬ СВОИ КНИГИ СТРОЖЕ, ЧЕМ ЭТО ДЕЛАЮТ ДРУГИЕ…

Я вижу недостатки своего текста и стремлюсь их устранить. Но у писателей-фантастов есть цеховая этика. Слишком долго их пинали ногами. Это выработало щадящее отношение к коллегам.

20. КАКИЕ МНЕНИЯ СРЕДИ КОЛЛЕГ ТЫ СЛЫШИШЬ О СЕБЕ?

Мои коллеги работают в жанре социальной фантастики, в традиции Стругацких, так что отзывы от них идут в основном отрицательные.