Середина восьмидесятых... Сегодня уже достаточно сложно вспомнить - а тем, кто успел подрасти позже - в подробностях представить себе это странное время. Слово "перестройка" уже звучит с высоких трибун и в газетных передовицах, но в памяти любителей фантастики еще свежи воспоминания о тупой и бессмысленной кампании против Клубов Любителей Фантастики, СТЭМов и всего самодеятельного и неподконтрольного. Лозунги "Трезвость - норма жизни" и повальное пьянство на производстве. Первомайские демонстрации, море кумачовых плакатов, шеренга увешанных медалями вождей на Мавзолее... И - всепроницающее ощущение обветшалости эпохи. Бесконечной эпохе, как казалось всего несколько лет назад. Запутавшаяся во лжи страна стоит у критической точки. Все громче и громче звучит вопрос: что дальше?

В аннотации к сборнику "Лалангамена", одной из лучших на мой взгляд книг, выпущенных на протяжении восьмидесятых в серии "Зарубежная фантастика", читательская аудитория этого тома определена вполне однозначно: "Для сельских библиотек". Книга, в которой любителей фантастики впервые знакомили с именами Роджера Желязны, Джорджа Мартина, Джо Холдмена, была заведомо обречена сгинуть на периферии огромной Империи. Что такое стотысячный тираж для страны, где количество удобочитаемых книг, выходящих за год, ограничивалось несколькими десятками? И тем не менее, сам состав сборника свидетельствовал о направлении изменений, происходящих в обществе. Никаких злобных и непохожих шаржей на "загнивающий Запад", пропагандистских клише и картинных обличений. Не беззубость (приемами социальной сатиры авторы сборника владели достаточно свободно), но серьезный подход к осмыслению и анализу тенденций капиталистического общества. Терпимость. И, главное, - ни одного бездарного или просто банального рассказа. Ни единой вещи, которую было бы неинтересно или скучно читать. Окошко в современную, живую англо-американскую фантастику, еще чуть-чуть приоткрывшееся для читателей...

Одна из тех теней, которые, согласно словам классика, отбрасывает будущее, прежде чем войти.

Василий Владимирский